Остров 8. Последнее лето детства.
Утром нас разбудил шумный Димка. Сначала перепутал нас с Сашенькой, обрадовался, думал, мы с Витой вместе спим, потом не смог сдержать вздох разочарования. Пришлось самой Виталине успокаивать малыша, что-то шептала на ушко. Но это позже, а сначала Димка влез к нам на чердак, шумно дыша, опять бежал всю дорогу.
— Вставайте, засони! – негромко сказал он, привыкая к полутьме чердака.
Я услышал, но не подал виду, ещё хотелось поспать. Тогда малыш забрался под одеяло к Вите с Сашенькой, обнялся с моей сестрой!
Я свесился с кровати, наблюдая за ними. Сашенька, наверное, до конца не проснулась, тоже крепко обняла мальчика, начала гладить по спинке, разбудили своей вознёй Виту. Девочка с изумлением смотрела на ласки Димки и Сашеньки, потом встретилась с моей улыбающейся рожицей и всё поняла. Димка нас перепутал! Я показал жестом: молчи! Но Вита была слишком любящей сестрой, чтобы издеваться над братом.
— Димка! – слегка потрясла она братика за плечико. – Ты влюбился в Сашеньку? – вот тут Димка и надулся.
— А что ты дуешься? – хихикнул я. – Правильно делаешь! Не со мной же тебе обниматься! Я ведь тоже мальчик!
— Не слушай дурака, Димочка! – успокаивала мальчика Сашенька. – Ты же знаешь, как мы все тебя любим! – и по-настоящему поцеловала Димку.
После этого поцелуя мальчик наотрез отказался вылезать из-под одеяла, пришлось Вите его успокаивать, шепча на ушко что-то о нехороших больших мальчиках и девочках.
— Вита, у Димки, что ли, впервые такое случилось? – спросил я, тоже отчего-то стесняясь раскрываться, пока Анка потягивалась рядом со мной.
— Бывает, во сне, — отозвалась Вита, отвлекая между тем Димку своими поцелуями от конфуза.
— Хватит уже валяться! – позёвывая, сильно потянулась Сашенька, и решительно встала, прекрасная, нагая, прямо перед Димкой. После чего надела повязку и первая спустилась во двор. Я поспешил за ней, поскорее сбегать на речку, провести комплекс упражнений, а то так и останусь здесь валяться!
Нет, не думайте, что мы только и делали, что пропадали на острове, играли, потом прибегали домой и лопали, мы помогали по дому, иногда Вита не приходила, присылала только Димку, оставаясь на хозяйстве, потому что малышу мало что позволяли делать.
Мы сообща поливали огород, пропалывали и окучивали грядки. Пропалывать лучше, когда солнце жарит, тогда сорняки быстро высыхают и не принимаются снова. Никто не ворчал, все думали, что лето бесконечное, успеем наиграться и в речке искупаться.
Так же бегали в магазин, и за молоком мы с Сашенькой ходили пешком.
Так и в этот день отправились, с трёхлитровым бидоном, за молоком. Крышка у бидона была неплотно подогнана, звякала по дороге. Если ездил на велике, то брал стеклянную банку с пластиковой крышкой. Ставил её, оплетённую сеткой-авоськой, в корзинку и осторожно ехал. Но бабушка не одобряла и не доверяла мне стеклянную тару, хотя я ни разу не разбил ни одной банки.
— А вот в этом доме Соня остановилась, — негромко сказал я сестрёнке, — только не крути головой, Кир мне сказал против её желания, по секрету. Надо же за девчонкой присмотреть. – сестра сморщила нос:
— Ну у тебя и вкусы, Сашка!
— Какие вкусы? – повысил я голос. – С каждым из детей такое могло произойти! В том числе и с нами.
— Я согласна, могло, но, наверное, я лучше повесилась бы или вскрыла вены тупой крышкой от консервной банки, чем так жить.
— Она сказала, мама перед смертью просила выжить…
— Может, и так, но твоя привязанность к ней мне кажется ненормальной!
— Какая привязанность?! – возмутился я. – Спас девочку, а ты за это обвиняешь меня! Ещё Кир потом много таких освободил, по моей просьбе, хотя тоже много меня ругал.
— Что с ними стало? – с усмешкой спросила сестра.
— Не знаю, — смутился я, — взрослые разберутся…
— Разберутся! – кивнула Сашенька. – Может, в другой бордель продадут, может, продадут за границу, не знаю, но слышала всякое. У них же нет документов, они никто.
— Сашка! – возмутился я. – Что ты ко мне пристала! Я спас хоть одну девочку! А может, не одну, — вспомнил я облаву на сатанистов. Почему меня укоряешь за Соню?
— А не ты у неё спрашивал, не желает ли она заняться сексом? – прищурившись, спросила моя любимая сестрёнка.
— Ну, я! – пожал я плечами. – Хотел узнать, не будет ли она бегать налево…